Рождественские рассказы

Раздел модерируется особенно строго, чтобы вместо лекарства не предложили людям яду

Модератор: Кризисный психолог

Лена Е
Свой человек
Свой человек
Сообщения: 204
Зарегистрирован: 19 ноя 2007, 02:04
Откуда: РБ

Re: Рождественские рассказы

Сообщение Лена Е »

 
Юлия Архипова


НАЧАЛО ПУТИ

Они бодро шагали по пустой вечерней дороге. Машины проносились очень редко, так что ребята шли по проезжей части. Их переполняла молодая радость движения, хотелось кувыркаться, бежать со всех ног, пока не выбьешься из сил и не рухнешь в снег. И, лежа в сугробе, смотреть в небо, где скоро зажгутся далекие звездочки.
Иногда они запевали, но слуха не было ни у кого, и песни переходили в смех. Их голоса сиротливо глохли среди заколоченных темных домиков, и становилось неуютно.
Иногда они пускались вприпрыжку, но Сашка не поспевал за девчонками, даже пару раз упал. Его болезнь не бросалась в глаза – только легкая хромота, и правая рука не слушается. Ну и координация нарушена, так что не побегаешь.
Сашке нравилась Маша, хотя особых шансов на успех у него не было. Нет, не потому что он инвалид, что вы! Просто у Машки всегда хватало поклонников, но ей особенно никто из них не нравился.
Лучшей подругой ее была Пуня, или Пончик. Она тоже шагала сейчас вместе со всеми по трассе. Пончик не потому, что толстая, совсем наоборот, Пуня была высокая и тощая. У нее фамилия была Ларионова, и в школе ее дразнили «Лариончиком-Пончиком». Уже давно не смешно, но все привыкли. И когда подружки «захипповали» она решила зваться именно так. А что, стильно и оригинально. Каких-нибудь Джейн или Эллис хоть пруд пруди, а вот Пуня – одна.
Хипповать первая Машка начала. Кто-то из друзей ее брата давал ей слушать необычную музыку, приносил почитать журналы, водил на рок-концерт.
Маше понравилось – фенечки, длинные распущенные волосы, музыка красивая, «все люди – братья». А потом присоединились и Пуня с Сашкой.
Сашку, честно говоря, никто не приглашал. Но и отвязаться от него сложно – так и ходит за девчонками, изредка кидая на Машку взгляды, полные мутного обожания. Да он ведь и не мешал особенно. Так он и стал третьим в компании, ведь тусоваться втроем веселее, чем вдвоем.
Вот они и тусовались – сидели на газонной траве у памятника Ленину в центре города, лазили по крышам, ходили босиком, рисовали на стенах. Пуня как-то шокировала школьного военрука, отказавшись надевать противогаз, и к восторгу друзей заявила, что она пацифист.
На этот раз у них развлечение было необычное. Они шли в церковь, и не куда-нибудь, а в Дерюгино. Храм там знаменитый, его фотографии есть в учебниках по истории. Русское барокко. Красивый. Наверное, единственное красивое здание в их промышленном городишке. И идти недалеко, всего три автобусные остановки.
Пуня не очень хотела туда идти – да ну, толчея, свечной угар. Она вообще к православию относилась настороженно – зачем себя ограничивать и вгонять в рамки религии? Свобода-то лучше. Да и зачем все это? Вон у бабушки сосед-священник, он каждый год передвигает забор, чтобы захватить хоть немного чужой земли. Были бы все православные хорошими, еще можно было бы подумать.… А сегодня они все равно и десяти минут в храме не простоят – их бабушки выгонят, они всегда ругаются, когда девушки в брюках. Неизвестно, будет ли служба сегодня вообще.
Но Маша училась раньше в воскресной школе и знала точно. Она обещала, что будет красиво, и никто не пожалеет, увидев сегодняшнюю службу. Сидеть дома и слушать магнитофон можно каждый день, а такой праздник раз в году.
А вот Сашка вообще никогда не был в церкви, и сразу очень захотел. Ну, и Пуня согласилась. Хотя бы просто погулять.
Когда они вышли из обшарпанного подъезда и вдохнули холодный воздух, стало почему-то очень весело. Тихо падал мягкий снежок. Жили они на окраине, и через пять минут городские дома стали казаться скопищем серых кубиков. Они читали стихи – Пунька чужие, а Машка свои (никому, это секрет!), а Сашка благоговейно слушал. Потом отговаривали Машу от учебы на бухгалтера-финансиста – конечно, мама хочет, но ведь это невыносимо скучно! Вспоминали выражение лица несчастного военрука, удивленного Пунькиным пацифизмом.
И вот они дошли до Дерюгинского поворота и замолчали. Под огромным темнеющим небом сиял храм Знамения, похожий на праздничный торт. Совсем близко, рукой подать.
Но их ждала неприятная встреча. Их догнали гопники. Толпа человек из двадцати появилась неожиданно. Большая часть была еще младше Саши. Пуньки и Маши, попадались даже четырнадцатилетние подростки. Шли они то ли с футбольного матча, то ли с дискотеки, перекрикивались и толкались.
Захотелось прижаться к обочине, завернуть в переулок, спрятаться и переждать, пока толпа не пройдет мимо. Голова колонны миновала их, словно не заметив. Но к несчастью, они столкнулись с небольшой компанией, замыкавшей шествие.
- Это тут что за хиппы? – спросил старший из них, сплевывая на землю. – Чего вы тут забыли?
- Ничего. Гуляем. А что, дороги жалко? – это Маша нашлась, что ответить. Пунька впала в ступор, а Сашка вообще медленно соображал.
- Ну и валите отсюда. Нашли, где гулять, придурки. Не нравитесь мне. Вон у нас все пацаны нормальные, а с вами что – девчонка еще одна? – он сильно дернул Сашу за длинную прядь, выбившуюся из-под шапки, зацепилась и порвалась фенечка, подаренная Саше подругами, - Волосы длинные, браслетики – тьфу!
Сашка ничего не отвечал. Он стоял и, набычившись, смотрел на парня. Тот расходился все больше:
- Ну что ты, мужик или баба в штанах? Даже ударить не можешь?
Сашка вроде бы хотел ответить, но взглянул на замерших девчонок и продолжал стоять, молча глядя на противника.
- Так. Серый, подержи пиво! – гопник отдал ополовиненную бутылку одному из своих спутников. Потом размахнулся и с кряканьем ударил Сашку. Тот согнулся и закрыл лицо руками. Маша взвизгнула.
- Димон, Серый, Паха! – раздался зов со стороны прошедшей толпы.
Гопники переглянулись, Серый еще раз харкнул под ноги, и они припустили за скрывшимися за поворотом товарищами.
Сашка отнял руку от лица. Рука была вся в крови. Пачкая куртку, он набрал снега и неловко попытался умыться. Он посмотрел на испуганных девочек и попытался улыбнуться страшным разбитым ртом:
- Ничего. Просто губу разбил. Бывает. А я не потому не дрался, что струсил. Их много было, и вы со мной. Меня бы побили – ладно. А если бы и вам досталось? А так все хорошо обошлось.
Он достал из кармана нечистый носовой платок и приложил к ране.
И тут Пунька заплакала. Зарыдала. От бессильной злобы, от жалости к Сашке, от обиды, от внезапно нахлынувшего осознания несправедливости мира. Она сидела на асфальте среди рассыпанного бисера и рыдала, сжавшись в комочек.
Лучшая подруга Маша пыталась заглянуть ей в лицо
- Пунь, ты чего? Они что, и тебя ударили? Вот сволочи! Ну, Пунечка же! Оля, посмотри на меня!
Даже страдалец Сашка полез утешать:
- Не плачь, все уже кончилось, они ушли! Может, пойдем? А то служба закончится. Зря, что ли, мы сюда топали?
Так Пуня рыдала от обиды, оттого, что ничем не смогла помочь. Может быть, надо было крикнуть, что Сашка инвалид, броситься между ними? Что это за мир, где твоего друга бьют незнакомые люди, которым он не сделал ничего дурного. И даже Машка, родная душа, этого не понимает!
Наконец она успокоилась, и друзья продолжили путь. Пуня не знала, что всю свою жизнь будет вспоминать этот Сочельник.
И никто не мог бы предположить, что Сашку, который ковыляет рядом, вытирая кровь, когда-нибудь станут называть отцом Александром, и будет он настоятелем того пышного храма, который виден лучше и лучше с каждым шагом.
Только вот подруга Маша затеряется, запутается в бесконечных переездах и неудачных браках.
А пока они все вместе шли, поддерживая друг друга. Когда они скрылись за поворотом, дорога опустела. На ней остались только сорванные фенечки, втоптанные в грязь.
На дороге, ведущей к Храму.
Ответить

Вернуться в «Рецепты, методики и полезная информация»